Режиссер Смирнов снял фильм о Родине
Создатель «Белорусского вокзала» называет новую картину главной работой своей жизни

На закрытии кинофестиваля в Выборге состоялась долгожданная премьера картины Андрея Смирнова «Жила-была одна баба».
Таких масштабных фильмов на эту тему в России не снимали давно, если снимали вообще. И потому что дорого — проект Андрея Смирнова стоит $6 млн, и потому, что режиссеров, способных говорить на тему уничтожения русского крестьянства в Гражданскую войну, практически не осталось. Возможно, поэтому, когда смотришь фильм Смирнова, не покидает ощущение, что он выходит за пределы кинематографа, занимая территорию литературы. И смотреть его надо, как читают толстые романы классиков. Как «Красное колесо» Солженицына — долго и мучительно. С ним нужно жить, его надо пересматривать снова и снова. И через не могу, и через не хочу.
Фильм Андрея Смирнова родом оттуда, из русской литературы. И вопросы, которые он ставит, все те же — проклятые. Действие картины разворачивается в Тамбовской губернии с 1909 по 1921 год. В центре сюжета — судьба простой русской бабы Варвары (Дарья Екамасова), которую «не спросимши» выдали замуж — как мешок зерна купили. Ее насилует сперва муж, потом — всякий, кому не лень. Потому что не человек. Потом война, революция, Гражданская война, зверства продотрядов, Антоновское восстание заморенных голодом крестьян и его жестокое подавление. Между этим — годы выживания, грязь, насилие, двое детей неизвестно от кого. Среди расстрелянных участников восстания — Давид Лукич (Алексей Серебряков), единственный, которого Варвара полюбила.
Картина Андрея Смирнова сделана в пику любой идеологии — и той, где революция была рабоче-крестьянской, и любой другой, где дореволюционное прошлое России выглядит утраченным раем. По версии Смирнова, ген самоистребления заложен в нас самих, он как бомба замедленного действия. И наш русский апокалипсис случился в 1917 году. Не могло его не случиться. И если 1917-й — это конец, кто скажет, где начало.
Палитра Смирнова не знает светлых тонов, его фильм беспросветен. Русские крестьяне пьют как скоты, живут как скоты и как скоты умирают. Свои грабят и расстреливают своих же. И нет на земле народа страшнее, чем русский, и не любит нас Бог. В финале очистительный ливень смывает все грехи — легенда о граде Китеже становится парафразом вселенского потопа. И если фильм Смирнова и пытается что-то объяснить, так только то, что было, есть и будет. И умом не понять, и деньгами не исправить. Национальный характер, генная структура. Но при этом «Жила-была одна баба» остается фильмом русским, пуповиной связанным с классической русской литературой. И честен он, как русская литература, как бунинская «Деревня». И не дает человеку шанса на человеческое, как не дают его великие русские писатели. Плакать здесь не над кем — можно только оплакивать. Людей нет, и нет идей, и идти больше некуда. А то человеческое, что проскальзывает, — впроброс и дальше.
Впрочем, каждый волен поместить эту историю в исторический контекст, где кроме ужасов самоуничтожения великого народа будут великие победы и достижения. Но в фильме этого нет: Андрей Смирнов не видит света. Это слишком русский фильм. Кроваво-красное на черном — без любви, надежды и жалости.
Газета «Известия», 16.08.2011
Андрей Щиголев